 |
ГОЛОСА
№4, 2001
Владимир Щадрин
РАССВЕТ
Как птице свойственны виньетки! —
голосовые завитки.
Чуть свет —
уж в вензелях все ветки
и сонные еще цветки.
Да что цветки!
Вон —
прутья клетки!
все пальцы пишущей руки,
все буквы пишемой строки,
души все ниши,
плоти клетки!..
Как сердцу свойственны виньетки!
Любви немые завитки.
ПРОДОЛЖЕНИЕ РОДА
Ветер, в стихи залети,
взъерошь окончания строк,
женских с мужскими сплети,
детских принеси в срок!
ЛИЧНОЕ
Не спи, изгнание моё.
Ты школа для глухонемых цветов.
Двухточие над буквой “ё” —
в тебе основа всех основ.
Две эти точки — две слезы.
И буква “ё” — из слова “слёзы”.
Со щёк искромсанной берёзы.
С век измордованной лозы.
УРОКИ ЖИВОПИСИ
Снегири и синицы —
это русские райские птицы.
Избалована Русь, но не красками.
И раскрасить ее не хитро.
Чуть манишка затеплится красная,
легкой охрой проглянет перо, —
глядь, уже ощутимой силы
поднабрал колорит России.
Ну а что, коль пичужек — на снег
да рябинкой поверх прирябить,
да еще (можно ближе к весне)
чуть стрелецких голов прирубить?!
ОБРАЩЕНИЕ
Слепому было разрыдаться впору:
в земле терял знакомую опору.
И вдруг клюкой — зачем, не зная сам,
тихонько стал водить по небесам...
И в том, что мнил как зыбь и круговерть,
вдруг ощутил незыблемую твердь.
ЮГ
У нас голуби — по помойкам,
а в Гурзуфе — по белым акациям.
Высоко, высоко, прямо — ой, как! —
типичная китайская вышивка или японская аппликация.
Сощипывание стручков требует известных усилий.
И эта, с сотрясанием кружевной зелени, возня голубиная
снизу смотрится очень красиво:
как будто в любовных сетях запуталась чья-то любимая.
Чего только нет под таврической синью!
Индейки взлетают на деревья хурмы,
терзают плоды ее... Очень красиво.
Индейки, павлины, жар-птицы...
Жар-мы!
НА ПОСТУ
Мы с сукой сторожим гараж.
То есть, кто сука — неизвестно.
Она не пьет и смотрит честно,
а я — иуда и алкаш.
Замки проверили, печати.
Иллюминаторы зажгли.
Открыли килечку в томате.
Чайку согрели и — легли.
Она — выкусывать чего-то
на правой ляжке, у спины,
а я... — Созвездья мне видны,
каштан, железные ворота,
которым страж я и вратарь,
сам сука, суке — бог и царь...
Загадочная вещь — окно!
Ну, что в нем? — дерево одно...
Кусок дороги... Два подъезда... —
А вот поди-ка ж ты, —
созвездья!
. . .
Неосторожным колесом
задел за осень, огибая
старинный вальс “Осенний сон”,
ямщик, уныло напевая.
|
|
