 |
ГОЛОСА
№3, 1995
Александр Переверзин
. . .
счастливого детства осечка
случилась где школа одна
у мелкой загаженной речки
за редким забором видна
лет десять тому здесь бараки
сгорели сегодня горят
огни дискотеки лишь баки
помойные те же стоят
и в воздуха сложном искусстве
блестящем и тонком как жесть
какое то нежное чувство
и память недолгая есть
ей чужды пространные речи
моими глазами на бак
уставилась по-человечьи
и не отпускает никак
. . .
на улице играют музыканты
а мы с тобою словно арестанты
идем понурив головы молчим
и солнце в небе будто неживое
застыло слева а над головою
твоею ангел еле различим
вперед рванет заплачет засмеется
исчезнет пропадет на фоне солнца
появится и снова пропадет
я думаю а если бы не пили
его бы лучше было видно или
наоборот
так вот же он и музыка повсюду
на ангела я до рассвета буду
смотреть на службе выпрошу отгул
лишь бы его блюющий рядом с урной
мужик нетрезвый фразой нецензурной
или недобрым взглядом не спугнул
. . .
стало холодно совсем зябко
не люблю октябрь непогоду
говорила так моя бабка
причитала только б не в воду
не погост у нас а болото
торфяная дождь пройдет жижа
только бы не в воду не в воду
на пригорке там посуше повыше
все бессвязней говорила все глуше
на пригорке там повыше посуше
он зеленым станет ранней весною
там сосна еще стоит под сосною
. . .
А.Г.
Мне хотелось быть в детстве врачом,
космонавтом и просто грачом,
чтоб весной прилетать во Власово,
как грачи на картине Саврасова.
Я любил танцевать и петь
и на девочку Юлю смотреть,
слушать песню про город Иваново
и невест. Я Ивана Жданова
не читал, а читал про волшебников,
и не знал, кто такой Холшевников.
Я тогда не работал над словом,
не зачитывался Соколовым,
словари за собой не таскал,
рифмы к слову “таскал” не искал,
и с анакрузой не был знаком.
Я на речку гонял босиком,
пропуская уроки вокала.
Меня мама за это ругала.
А в свой день рожденья, зимой,
Юлю я приглашал домой.
Помогал ей снимать пальто
и читал наизусть Барто.
ЭДЕМ
Разбудят под утро тебя мудрецы —
Московского гидрометцентра жрецы,
Враньем на центральных каналах.
Расскажут о том, что надеть предстоит.
И только с насмешкой в ответ прозвенит
Трамвай “27” в двух кварталах.
Купив сигарет у барышницы с рук,
На этом трамвае ты делала крюк
Бессмысленный. Я убедился:
Гораздо быстрей напрямик. Через двор
Я шел по дорожке туда, где забор
До самой земли накренился.
На опытном поле осеннем вдвоем
Мы видели, как зеленел водоем,
Как яблоки падали наземь,
Как ветер последние листья срывал.
И если нас кто-нибудь здесь узнавал,
То только один Тимирязев.
И мы незаметно следили за ним:
Спиной повернувшись к владеньям своим,
Он молча смотрел, как ветшали
Фасадов и крыш штукатурка и жесть,
А ты — здесь их, скрещенных, было не счесть —
Плоды неземные вкушала.
И я не зевал... Нам не встретиться тут.
У каждого — новый трамвайный маршрут.
Студенты в саду неволшебном
Подняли забор. А у главных ворот
Охранник и рыжая сука живет —
Дворняга. И вход по служебным.
|
|
