 |
ГОЛОСА
№4, 1998
Татьяна Бек
• • •
Отныне жизнь... И свет не свет,
Но то, что льется с колоколен...
И даже сад, как поздний Фет,
Тяжел, и свеж, и безглаголен, —
Хотя помойка с голубятней
Не украшают этот рай...
— Мне хорошо. Пошли за край!
...Всё исступленней,
всё невнятней,
Всё — повторяю — безглагольнее
Пространство жизни: место дольнее.
— Мне хорошо. Но ты, мой свет.
В себе ли тут?
— И да, и нет.
• • •
Ибо знает Господь путь праведных,
а путь нечестивых погибнет.
Псалом 1
Не блаженная, нет! Знай ходила в совет нечестивых
И шаталась по грешным, порочным, безбожным пирам...
Не в велениях Господа черпала волю, забыв их, —
Но в гордыне, унынии, похоти, трам-тарарам!
О, Псалтырь обещает: — Ты станешь как древо при речке,
Коль законы Его соблюдешь. Будешь вовремя цвесть,
И листом шелестеть, и плоды приносить без осечки,
Успевая (от слова «успешно») во всем, что ни есть.
Нечестивцы и грешники (прах, возметаемый вихрем:
Дескать, прочь от людей, коротающих век по любви), —
Так и жизнь проиграем, и горькие слезы не вытрем,
И падем на стезях исхищрения... Господи, останови!
• • •
С откоса, где в Волгу впадает Ока,
Мне Новгород Нижний
Сквозь обморок нежный
Открылся...
«Ты видишь свеченье?»
— Ага, —
Мне друг улыбнулся, слепой и кромешный.
(...В весеннем поту оседали снега,
Как век, опозоренный, лживый, потешный,
Под коим — под веком и снегом — века...)
Как долгие эры, текли облака —
Над местной минутой, ничтожной и грешной,
Где все-таки не одинока Ока.
— О, как мы блаженны во тьме безутешной,
Введенной в свои — не свои — берега, —
Ты видишь, ты видишь, ты видишь?
— Ага.
• • •
Все мои близкие сходят с ума —
Я-то сама уже год как сошла
И потому говорю не со зла, —
Сходят, как снег, когда полузима —
Полувесна... Полоумная речь —
Талой водою... Последняя дочь,
Я не могу своим близким помочь.
...Я не хочу себя больше беречь.
• • •
О. Седельниковой
А в конце апреля
мы съездили на кладби2ще...
И, представь, снегирь красногрудый
сидел на служебной табличке.
Задержался или вернулся?
И впрямь — изобилье пищи:
Куличи размокшие, пасха, изюм, яички.
Мы сажали с Олей рассаду,
водой казенной
Поливали тугую землю, а тряпкою
терли даты...
И горело красное солнце
над грязной филёвской зоной!
Видишь, жизнь уходит, но ей не кричат «Куда ты?»
Наведя порядок,
мы долго еще плутали,
Имена чужие и числа распутывая, как нити...
— О, мои снегири и люди,
летите в любые дали.
Но пока живите. Но только повремените.
• • •
Думая о вольности и верности,
Об изнанке, что равна поверхности,
О Каштанке, — я была глупа,
Как перебродившая толпа.
Ощущая вывихи и промахи
Ворохом сирени и черемухи,
Я была до дна искажена —
Никому не мать и не жена.
На исходе страшного столетия
Подошла к необратимой Лете я
И стою на влажном берегу...
Не хочу. Не знаю. Не могу.
|
|
