 |
III. Потоп
Ирина Ермакова "Колыбельная для Одиссея"
ПЕНЕЛОПА
Я так была верна тебе, мой друг,
что просто искры сыпались из рук,
воспламенялось все вокруг — верна
до неприличия — огнеопасна.
Кровь золотела в жилах, шла весна,
и в черной луже плавал лист прекрасный.
По-своему прекрасный черный лист.
Прохожие оглядывались длинно,
менты краснели, тормозил таксист,
лишь воробьи чирикали невинно.
И все благоприятели мои,
все свистуны-красавцы-соловьи
держали при себе свои вопросы,
они вокруг роились, не дыша,
без спичек поджигая папиросы.
Но шла весна — навылет — как душа,
и, как душа, взвилась и пролетела —
легко-легко — ни смерти, ни огня,
лишь папиросный дым вокруг меня.
Ну что ж, душа, теперь — другое тело?
|
|
