 |
ГОЛОСА
№1, 2002
Анна Климентьева
. . .
Так же, как жмется через одежду
Хрупкое и беззащитное тело,
То ли в надежде,
то ли в испуге, к телу другому,
Так же и души
жмутся друг к другу:
Плотно — задушишь,
Нежно — заслужишь
Нежности этой, пальцами чуть воротник поправляя.
Ну и в какую же пропасть толкают
Взгляд меня твой и треклятая нежность,
Где ее в пригоршни пальцы набрали?
Телу до тела далёко вначале,
И от того взгляд так жаден. Кромешность,
Ласковость — взгляд твой, всех улочек здешних
Ласковость. Лавочки для неизбежных
Тонких касаний и поцелуев,
Так ты и душу мою избалуя,
Исщекоча этим ласковым взглядом,
Тоже захочешь, как все: рядом, рядом,
Ближе и ближе, смелее, так смело,
Будто бы есть у меня это тело.
Тело? Ну так наклоняйся поближе,
Ближе, смотри же: здесь не было тела.
. . .
За дорогой, до оврага — поле,
По оврагу речка: ивы, утки;
Черные стволы, болотной солью
Пропитавшиеся, высоки и жутки.
За оврагом, с ноготок — заводец,
То ль солдатики там, то ль еще кто.
Вышка. В ночь на ней мерцают стекла.
Птицы — шумный маленький народец,
Там не водятся, лишь две-три тени,
Одолев железные ступени,
Забираются смотреть на город.
А бывает так, что небо
Вдруг заволочет чердачным дымом,
Люди кажут пальцем на заводец,
Да и верно, от завода нимбом
Черный дым, смолистый, словно скрепа,
Между небом и заводом, крепко
Держит небо, тучи подминая.
За заводом лес, в лесу машины
Ржавые, разбитые, и поле
Рядом, с боку. Там же речка,
А вдали Останкино — вершина.
Вот такое у меня местечко,
Глянешь — воля, выйдешь — воля.
Речка. Поле. Перелеты уток.
. . .
Привычный вкус провинции мещанской,
Где утонченность — дело ширпотреба.
Легко сказать:
— Сюда не возвращайся.
Где я возьму тебе другого неба?
И роз без хрусталя на день рожденья,
И пригоршни рассыпанного снега,
Где взять полета, ну хотя б разбега?
Я знаю наизусть все сновиденья
И вспоминаю изредка твой профиль.
Где я возьму тебе другого кофе?
Не ехать, право, в Африку за ним.
. . .
Смотри, в ладонях лишь трава,
А не горбушка и не камень,
Как символ сельского родства
Уже коза с почти рогами
Навстречу медленно идет.
Траву она сама найдет,
Ну, может, облизнула б камень.
Вот так общаешься с богами.
И солнце медленно зайдет,
Козлиными зайдет шагами
И горизонт найдет само.
. . .
Человек наизнанку
Садится на краешек лавки,
И пальто наизнанку кладет сбоку, рядом с собою,
И к нему подлетают неряшливой серой толпою
Голуби наизнанку —
Где перья, где крылья, где мясо?
Человек достает из пакета щепотку от булки.
Рядом здание ТАССа,
Вот — тащат детей на прогулку.
Человек разминает щепотку на мелкие крохи.
По дороге
идут двое в форме, к нему направляясь.
Двое в форме теперь говорят человеку: “Пройдемте”.
Он встает и, шатаясь
В дырявой воняющей кофте,
Достает из кармана
То ль справку, то ль паспорт с печатью.
— Рано, дедушка, рано,—
Смеются они,
— Все увидим, все посмотрим потом,
Собирай-ка пальто
И баулы, хоть бери голубей,— продолжают. А девочка в платье
Тихо смотрит с качелей и шепчет родителям: “Деда...”
Человек достает из кармана проклятье,
Но роняет и тащит баулы за формой.
— Ну, быстрей,— подгоняют они, — ну, быстрее...
|
|
