 |
ГОЛОСА
№4, 2003
Владимир Салимон
. . .
Значительный заметен результат.
Строительство водонапорной башни
идет к концу, и, прилетая в сад,
промеж собой скворцы заводят шашни.
Нам только наблюдать со стороны
за ними остается безучастно:
томимые предчувствием весны
приветствуют друг дружку громогласно.
Восторг переполняет их сердца.
Родимый край — богат он или беден,
значенья не имеет для скворца.
Не знает он насколько север вреден.
. . .
Немного шума издает,
но слышно на охоте,
как ходит ходуном живот,
и крылья рвутся при полете.
Иное дело без ружья
следить за тем, как тело птицы
ломает воздуха струя,
и косточки, как будто спицы
велосипедные, хрустят.
В тумане мимо нас летят
красавцы-велосипедисты.
Они — легки и мускулисты.
. . .
Пересечение дорог,
откуда
никто бы выбраться не смог,
когда б не приключилось чуда.
Внезапно разомкнулся круг,
и стало
мне видно все — и лес, и луг,
и номерной знак самосвала.
. . .
Чудесны сами по себе —
и малое дитя в толпе,
и древняя старуха.
Так музыкального лишенный слуха,
небесных сфер услышишь вдруг
неслыханный дотоле звук.
. . .
Рубеж, а дальше — порубежье.
И где-то там — за рубежом:
бульдозер с ходу в побережье
своим врезается ковшом.
Где над строительной площадкой
клубится пыль и день, и ночь,
там под брезентовой палаткой
очнуться нынче я не прочь.
На раскладушке кривобокой.
Как много лет тому назад —
глаза должны быть с поволокой,
наивным и влюбленным взгляд.
. . .
Ужасен тракторостроенья
вчерашний день,
но механизм привел в движенье
парнишка в шапке набекрень.
И многотонная махина
по полю с ревом понеслась.
На полной скорости машина
подрагивала и тряслась.
Как от Ехидны и Тифона
уродина, на белый свет
рожденная во время оно,
спасенья от которой нет.
. . .
Случайными не назовешь
явления природы, как известно —
едва заколосится рожь,
грибной сезон начнется повсеместно.
Окрестности приобретут
вид Куликова поля перед битвой,
где сыновей, что в бой пойдут,
седой старик напутствует молитвой.
. . .
В чудовище вдохнули душу.
И перво-наперво оно,
чтоб выйти из воды на сушу,
отбросить рыбий хвост должно.
В прибрежных зарослях я вижу
его огромные следы,
но притворяюсь, что не слышу
треск камыша и плеск воды.
А если рядом рыболова
раздастся приглушенный крик,
не сомневаюсь — нынче снова,
напившись, в пруд упал старик.
. . .
Эмбриональное развитие
проходит прямо на глазах —
и заводское общежитие
стоит в строительных лесах.
И облако, во тьме парящее,
роняет наземь лепестки.
И молча на происходящее
глядят с опаской мужики.
Никто не знает, чем все кончится.
Но почему-то лишний раз
судьбу испытывать не хочется
без нужды никому из нас.
. . .
Он чувствует ночь у себя за спиной.
Дыханье ее ледяное.
Напрасно на голое тело больной
напялил белье шерстяное.
Когда среди ночи продрог до костей,
подумал, что в космос открытый
шагнул из распахнутых настежь дверей.
Что заживо в землю зарытый,
лежит под тяжелой могильной плитой.
Во мраке сияет лишь зуб золотой.
|
|
