. . .
убогость наших кладбищ несравнима
ни с чем и даже жалость неуместна
на этом канцелярском произволе
нарезанном в квадратики участков
на каждом номер чахлые кусты
аляповатые железные кресты
покрытые дурацкой серебрянкой
бетонные брусочки цветников
где мелкой плиткой вышиты узоры
как на застиранной сорочке Пилипенки
увядшие бумажные цветы
и мусор мусор
серые вороны
над кронами далеких сосен
дробь
свинцовая дырявит лист бумаги
подвешенный на ветках вместо неба
шуршат взлетев и каркают зачем-то
невзрачность силикатных кирпичей
одноэтажной маленькой конторы
для оформленья ритуальности услуг
пропитана каким-то липким жиром
как в детстве рыбий жир зубная боль
какие ритуалы черт возьми
ну да конечно батюшка с кадилом
простуженно хрипит над изголовьем
и призывает повторять за ним
слова молитвы но никто не знает
а может быть стесняются еще
и только женщина с раскрашенным оскалом
все крестится впопад и невпопад
и поправляет химию над ухом
еще солдатики с валторной и трубой
и барабаном жмутся где-то сзади
чтобы сыграть печальную кадриль
когда комки начнут бросать в могилу
а что еще да все одно и то ж
одна тоска на всех живой ты или мертвый
одна на всех тоска ее кладут в могилу
чтоб тут же позабыть казенные слова
прочитанные громко по бумажке
в которых все вранье
а воронье
опять взлетит закаркает тревожно
и покраснеет нос у Пилипенки
от предвкушения попойки дармовой
и лишь одно слегка покоит душу
на этом бросовом заклятом пустыре
что срама нашего усопшие не имут
в прозрачной желтизне усохших рук
уже снуют распад и разложенье
раскладывая по таблице элементы
молекулярный замеряя вес
уходит поп а с ним в обнимку бес
почти прозрачные
микроскопические роготульки
вытянулись
пытаясь определить степень опасности
исходящей от того необъятного нечто
которое приблизилось
и волнует неровным дыханьем пространство
интересно
если ли у
улиток
глаза
такая привычно надежная спиралька на спине
вдруг показалась хрупкой скорлупкой
подрагивают тоненькие рожки
готовые тотчас юркнуть под ракушку
поблескивает влажное тельце
покачивается смородиновый листок
живущая в неведомом мире
омываемая собственным временем
сколько улиточных лет
длится твой путь к вершине
сколько поколений тащило свой домик наверх
зажигая вечерами светильник в уютной каморке
чинно рассаживаясь всем семейством за маленький
столик
позвякивая чашечками с горячим цветочным чаем
разбавленным молоком неспешных разговоров
слушая длинными ночами шум урагана
и пение океанских волн
живущих в этой же раковине
потому что
она
когда-то была морской
умирали старики
подрастали дети
а домик все поднимался и поднимался по извилистым
веткам
пока не застыл у самого края листика
конец пути
или
зарождение
нового движения
во вселенной
ДРУЖЕСКИЙ ВИЗИТ ЛЕЙТЕНАНТА
ФРАНЦУЗСКОГО ФЛОТА
В Г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Литейный лето лейтенант
литавры латы литургия
и совершают променад
в аллеях женщины нагие
сплетенье лент алеет над
и Летним садом и Канавкой
и был бы рад маркиз де Сад
сесть мотыльком на голый зад -
притих проколотый булавкой
латунь жары литье воды
летящий лоскуток сирени
оставив мокрые следы
санкт-петербургские сирены
нас увлекают пеньем в ад
им подпоют кларнет и флейта
а лейтенант вернется в Нант
и отстегнет свой аксельбант
и вспомнит вечером у рейда:
Литейный лето Летний сад
литавры латы литургия
не лейте в рюмки лейтенант
вина с названьем ностальгия...
