 |
Содержание
Мария Галина "Неземля"
САНАТОРИЙ
1.
Оттого и болит у него голова,
что ночами пылит за окошком трава,
оттого и немеет рука,
что ночами плывут облака.
Ибо в медные трубы набился песок,
и ночами плывут облака на восток,
и сползает покинутый дом
в тектонический темный разлом.
Вот и слушает он, как гоняет волну
аквилон по песчаному дну,
вот и топчется он у небесных дверей,
перебежчик ночных пустырей.
Он и рад бы уйти, да цикады поют
так, что спать не дают.
Он и рад бы остаться — да сердце болит
так, что жить не велит.
2.
Фонарь, сияющий сквозь плющ
или сквозь дикий виноград,
который выше райских кущ
в ночном прибежище цикад,
в ночном прибежище ночниц,
в своем китайском фонаре —
тот сорный свет из-под ресниц
в ушедшем под воду дворе.
Фонарь — который тень и свет
в дырявом вьющемся шатре
на одинокой из планет
в ушедшем под воду дворе,
где осыпается пыльца
на виноградное крыльцо
с надкрылий сумрачных пловцов,
не открывающих лица.
3.
Над обрывом стеклянного зноя и в тени виноградного плена
чуть повыше того перегноя, отдающего сыростью, тленом,
отдающего сладостью, гнилью, вырастают пилястры и вазы,
выползают улитки и слизни, хризантемы и дикие розы.
Там растянуты, как для просушки, облака на растительной сетке,
и мерцает фигурка пастушки в покосившейся темной беседке
санатория «Красные зори» или, может, какого другого,
на лиловых развалинах моря и других, о которых ни слова...
Так и тянется жизнь понемногу, приникая к дрожащему свету,
для ходящих под руку и в ногу на заброшенной части планеты,
раз в году, в самых лучших нарядах, на разбитых асфальтовых плитах,
во владеньях жуков и улиток, в двух шагах от чугунной ограды.
|
|
